Мама – это в душе!

Татьяна Григорьевна Малыгина - мама 34 детей - рассказала “Пуску” о своем обычном дне, об опыте общения с “Большой переменой”, а также об альпаках и других своих мечтах. 

Если меня мамочки спрашивают, как понять, что это уже твой ребёнок, я отвечаю: когда ты сможешь из тарелки доесть за ним всё, что там осталось, - значит, он твой. 

У нас недавно коза окотилась, первородок - и отказалась от козлёнка, а второй родился мёртвым. Муж пришёл и говорит: ”Он мёртвый родился.” И возле дверей его положил. Мы с детишками побежали туда. Смотрим, да, действительно лежит мёртвый. Мы его в охапку и домой отнесли. А у нас есть собака, Граф, и он давай вылизывать этого мёртвого, и, видимо, завёл ему сердечко. И мы его назвали Новик. А вторую козочку, от которой мамашка тоже отказалась, Граф тоже вылизывал и причём вылизывает и первородный кал, и когда та пописает, он тут же лужу эту убирает. И мне одна из маленьких дочерей говорит: “Мама, так это же мама, это же как ты!”. 

“У меня бывает такое состояние - словно потеряла кого-то”

Иногда я начинаю их всех обзванивать. До кого не дозваниваюсь - другие "сдают", где он находится. Наконец, со всем поговорю и успокоюсь. Кто гуляет, кто у друзей, кто со своими ребятишками в парикмахерской… Сейчас у меня десять несовершеннолетних, а всего я воспитала тридцать четыре ребёнка. Они все наши. Большинство с нами с пелёнок. Кто-то появился в перерывах между родами, или я из роддома приходила с двумя, или мы куда-нибудь ехали отдыхать, а возвращались - и нас уже было больше. Так семья и росла, незапланированно. И это правильно. Ребятишки растут семьёй, и отношение у них друг к другу как к братьям и сёстрам. “Приёмные”, “родные”, “не родные” - так не должно быть, я никогда не делю их на своих и не своих.

На праздники мы все собираемся. Только что говорила по телефону с дочкой, которая звонила мне во время свидания. Спрашивала, сказала ли она ему, сколько нас. “Ну, я сказала, - отвечает, - что восемь, а потом начала кашлять. Наверное, ты меня в этот момент вспоминала. И уж сказала как на духу, что нас тридцать четыре! Он до сих пор в шоке”.

Семейные сказки

Наш посёлок называется “Ложок”, микрорайон “Семейная сказка” Новосибирского района, Барышевский сельсовет. Это рядом с новосибирским Академгородком. У нас посёлок многодетный. Мы его сами построили. В следующем году, в августе, у нас юбилей - 10 лет.

Сейчас мой день проходит просто. Другое дело - когда у нас был двадцать один ребенок и шестеро из них - груднички! То время я плохо помню. А сейчас первым у нас встает отец (потому что я ложусь последней).  Поднимает всех с военными песнями ("Вставай, страна огромная!"); первыми - тех, кому раньше уезжать. Потом завтрак, и расходятся - кто в школу, кто на кружки, кто-то учится во вторую смену и остается дома. Кстати, отец умеет прекрасно готовить, и готовить у нас умеют все!

Жизнь в посёлке начинается после двенадцати. Когда дети сыты, намыты, спят. И у нас отцы, мамочки выходят гулять, на скамейках сидят. Это так радует! 

О следах на потолке

Когда мы, многодетные, переехали сюда в поселок, построились, то столкнулись с тем, что у нас здесь нет школы. Я ездила к Голодец, она поддержала программу, построили детский сад. Но школы пока так и нет. При этом мы живём рядом с Академгородком, у нас каждый - либо преподаватель школы, либо университета, либо медик, либо инженер, либо логопед, либо психолог. Если ребенок отстает по программе, мы или помогаем друг другу, или обращаемся на сторону, где надо платить, а это недешево - самое малое 600 рублей за 45 минут.

Беда в том, что, когда приёмные ребятишки идут в школу, там не учитывают многих вещей. Например, то, что этот ребёнок уже сам по себе - другой ребёнок. Есть большая разница между ребёнком, который рождён в любви и которого вынашивали в любви, и тем, который уже в утробе, да даже ещё при зачатии уже знал, что он не нужен. Я долго не верила в это и никогда бы не поверила. А потом вижу: до семи лет всё, что я вложила, идёт замечательно; затем с 1 по 4 класс мы уже начинаем идти внатяжку, и  я уже начинаю школу ненавидеть, а дальше - всё, подростковый возраст, то одно, то другое. И у нас опять рай наступает уже после двадцати пяти. 

Как-то раз я сидела с сыном, которому 25 исполнилось (они на дни рождения всегда приезжают с подарками к нам, к родителям - маленькие уже ждут, знают, что торты, конфеты им будут обеспечены). Сидели, смеялись, он говорит: ”Мама, как мне хорошо!” А я говорю: “Сынок, а я как вспомню, как директор каждый день вызывал и говорил: «Посмотрите на потолок! Следы на потолке! Как вы это будете белить?» 

В 1989 году мы начинали семейные детские дома. Да, с той поры появились школы приёмных родителей, но иногда это просто одно название, там учат девочки, которые даже своих детей не имеют... 

Правда, есть еще “Большая Перемена”.

Про “Большую Перемену”

Я же бабушка. На моих глазах специалисты из мэрии поднимались все выше и выше, переходили в правительство. У меня много друзей, мы часто говорили о том, что в школах крайне нужны специалисты, психологи, социальные педагоги, знающие особенности наших детей. Но такая специальность отсутствует в педуниверситетах!

...Недавно у сына была проблема с поведением. Я попыталась донести до замдиректора школы, что человек ведёт себя так не потому, что он плохой, а потому что он отказник, который два года находился в детском учреждении. То, как он себя ведёт, - форма защиты, внутри у него совершенно другое. И когда я стала говорить это замдиректору, она сказала: “Вы знаете, нам очень нужны эти знания. Кто бы нам мог прочитать их?” 

“Большая Перемена” старается помогать как раз тем детям, которые отстают, которым сложно усвоить образовательный процесс. Не потому, что они лодыри и двоечники, а из-за своих особенностей, своего прошлого. И если раньше я педагогу (она живет в нашем поселке) говорила: “Господи, дай тебе терпения с таким ребёнком”, то после того, как подключилась “Большая Перемена”, я вижу, что у педагога появилась уверенность. Она знает, что за её спиной стоят люди, которые её поддержат, которые объяснят, что и почему. 

Специалисты “Большой Перемены” берут на себя такую ответственность, что они могут быть связующим звеном со школой. 

Об альпаках и фитнесе

Мы купили абонементы со скидкой на 30 дней, но надо было именно все 30 дней отходить. Подруга сказала: “Никакого смеха. Надо отнестись к этому серьёзно”. Тренер меня положил и говорит, как нужно дышать, какие упражнения делать. Меня такой смех разобрал! Я просто представила, сколько раз я дома делаю все эти наклоны, поклоны, сколько раз я дышу. Но все в зале радовались, когда я приходила, всем было весело, все шутили, пели песни, тренер даже говорил, что я срываю занятия. И вся эта дурейка закончилась тем, что меня посадили на такой прибор, после которого мне заклинило спину. Моя другая подруга сказала: “Ещё раз сядешь на этот тренажёр, тебя уже не расклинит”. Но мы были единственные за все годы существования этого фитнес-клуба, кто приходил туда к семи утра. Даже к без пятнадцати семь, чтобы успеть к восьми вернуться домой.

У меня была мечта детства - лошадь

Ладно если бы это была только детская мечта, а когда она появилась на шестом десятке, это ненормально. И мне её, мою мечту, подарили мои друзья. Ведь в жизни всё должно сбываться, все мечты! Они мне её привезли, я на неё надела недоуздок и повела гулять. Как собаку. А она ускорила ход. Я за ней уже бежала, получается, что бегу за своей мечтой. И она на трассу, там куча машин. Я не могу её догнать. В это время сын приехал на машине и спрашивает: ”Мама, ты куда?”. Я говорю: “У меня мечта пошла”, а он велел мне сидеть дома и сказал, что догонит её. Оставил машину. И получается, идёт лошадь, за ней мой сын, а навстречу автобус по асфальтовой дороге в сторону Академгородка. Он останавливается, и один наш житель, уже в годах, говорит: “Я знаю, как её остановить”. Идёт вереница, а на следующем автобусе ещё другие мои дети ехали со школы. Они тоже попросили остановить. В общем, целое шествие. Еще и полиция, которая проезжала мимо, присоединилась!

Сейчас лошадью занимается моя дочь. Потом ещё одну лошадку попросили взять. И вот у нас две лошади, козы, которых мы спасали... 

А вообще моя мечта - альпаки. Мне нужно мальчика и девочку. Получилось так: соседская девчушка, ей три годика, ходила в зоопарк, в Новосибирский. Очень ей хотелось именно альпаку увидеть. Но плохая погода помешала. И она плачет: “Тётя Таня, всё видела, а альпаку не видела”. А я ей говорю: “Варюшка, не плачь, детка, будет у нас своя альпака”. Ну вот поэтому нам нужна эта альпака. Но у нас же все мамочки хозяйственные и все знают про эту альпаку. И что же мы с ней делать будем, спрашивают. А я говорю, что шерсти настрижём и все у нас будут ходить в вязаных кофтах, шапках, носках, рукавичках. Весь посёлок будет у нас ходить в тёплых вещах!

Отцы

У старших детей, у двадцати одного ребенка, был отец Виктор. Мы с ним 19 лет прожили в любви. Дети это помнят! 

Его не стало скоропостижно, оторвался тромб. Через год дети себе сами выбрали папу. Так получилось, что могила его Тамары и могила моего Виктора были в одном секторе, и он нас часто там видел... Так дети и увидели Сергея, отца наших младших. Когда мама моя его увидела, то спросила: «Ты понимаешь, что тебе на амбразуру?» А он сказал, что кто-то же должен на амбразуру! Он военный. Мы уже 19 лет вместе, дети его приняли. 

Сегодня я услышала, как самая маленькая, 9 лет, поет, отстукивая на гитаре, песню со словами, написанными старшей дочкой 18 лет назад, и всем знакомым куплетом: «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались»! 

Кстати, результатом работы педагогов «Большой перемены» сегодня стала пятерка по математике за четверть у ребенка, которого исключали из школы.